Форум » Игровая зона » Ирландия; город N; Заброшенный склад » Ответить
Ирландия; город N; Заброшенный склад
Integra Hellsing: Задействованные игроки: Алукард, Аиктория Серас, Александр Андерсон. Очень большое помещение, своды которого подпираются бетонными колоннами. Единственный вход - двустворчатые ворота, для въезда грузовиков. Имеется второй этаж с небольшими помещениями для персонала, в которые можно подняться по железной лестнице внутри помещения, располагающуюся рядом с воротами.
Ответов - 12
Victoria Seras: Ирландия издавна славилась своими прекрасными замками, такими как Бларни, знаменитый так называемым Камнем Красноречия, или замок короля Джона. И сейчас, стоя перед воротами огромного заброшенного склада на окраине городка Патрик, где, по слухам, были замечены немертвые, Виктория думала, что вампиру скорее следовало бы выбрать своим пристанищем какие-нибудь древние руины, которыми так богата эта страна. Подземелья, башни, каменные стены, потайные ходы… Романтика! И обед всегда точно по расписанию – подобные места, как магнит, в любое время года притягивали толпы туристов, желающих сфотографироваться на фоне ржавых кандалов или приобрести во-о-о-он тот симпатичный камешек из крепостной стены в качестве сувенира. Еще Ирландия славилась своей музыкой, танцами, алкогольными напитками, великолепной природой и историческими памятниками. Но, видимо, в ближайшие лет двадцать увидеть все это Виктории было не суждено. Вместо посещения, скажем, ирландского государственного музея ей, под руководством Алукарда, следовало осмотреть чертов склад и ликвидировать все кровососущее и агрессивно настроенное. Для задания ночь была идеальная – тихая, безветренная и темная. Темная не только потому, что луна скрылась за облаками, но и из-за того, что не горел ни один фонарь в радиусе ста метров (к примеру, ближайший явно пал жертвой кем-то метко брошенного камня). Виктория еще раз с сомнением оглядела склад. Доверия он не внушал, но и на логово упырей (по крайней мере снаружи и на взгляд Серас) не походил – обычное заброшенное здание, по прямому назначению не использовавшееся уже лет десять. Согласно данным, полученным от леди Интегры, люди здесь начали пропадать около двух недель назад. А всего десять минут назад сюда прибыл Хеллсинг в лице Алукарда и ее, Виктории. Эти десять минут прошли в глубоком молчании, пока наконец Серас не отвернулась от склада, куда им предстояло сейчас войти, и не спросила: - Хозяин, мне идти первой или прикрывать Вашу спину?
Alucard: Просторное помещение склада на первый взгляд было совершенно пустым, в темноте Носферату очень четко различал голый бетонный пол, такие же стены и массивные колонны, поддерживающие потолок. Сразу было видно, что здание уже давно не использовалось, и было заброшено уже много лет. Но никаких следов крови и человеческих останков не было видно на сером бетоне, а в самом здании царила мертвая тишина. "Что ж, я и не надеялся застать здесь живых". Ворота, сквозь которые они вошли сюда были не заперты, часть стекол на окнах разбита, а само это место вряд ли притягивало пропавших здесь людей одной своей мрачной урбанистической романтикой. Заброшенный склад был отличным местом для какого-нибудь монстра, чтобы прятаться в нем в дневное время суток прямо посреди шумного ирландского города. - Есть еще второй этаж... - пробормотал вампир. Он услышал слова своей подручной и улыбнулся, похоже, той не терпелось начать бой. - Иди вперед меня, - бросил он за плечо, - Поднимись наверх и посмотри что там. - он жестом указал светловолосой девушке на лестницу, ведущую на второй этаж. "А затем мы обыщем все вокруг склада, как знать, может нежить как раз сейчас выползла на охоту, оставив свое логово пустым". - Полицейская, - произнес он ей уже в спину, - Будь поосторожнее там.
Alexander Anderson: Тяжёлая подошва гулко опустилась на ступень, а в темноте от случайного блика сверкнули круглые очки и длинный крест. Александр Андерсон появился на лестнице. - И послал тебя Господь в путь, сказав: "Иди и предай заклятию нечестивых Амаликитян и воюй против них, доколе не уничтожишь их" – каждый шаг всё более приближал его к первому этажу. Это происходило медленно, но неумолимо. Лезвие клинка прерывисто волочилось по стальным перилам, издавая неприятный звук, что так отвратительно нагнетал обстановку, а в голове падре мелькнула только одна чёткая мысль. «Неверные.» Окинув взглядом персону в красном, священник дополнил эту мысль второй. «Адское отродье.» - И что вы тут забыли? – он продолжал двигаться вниз так медленно, будто получал от этого какое-то удовольствие, - Или желаете пополнить ряды тех, чьи заблудшие души я освободил? А ведь по окончании этой чистки Александр хотел поскорее вернуться обратно, в добрый приют. Его ждали дети, жаждущие побольше узнать о Нём и о Его законах и научиться жить по ним. Так же было желание повидать его лучшего воспитанника, его гордость, Максвелла, связь с которым у падре была настолько сильна, что порой заставляла задуматься о своей правильности. А теперь всё это откладывается. Остаётся надеяться, что не надолго. Тень прошедшего боя угасала в его невероятно зелёных глазах, но клинок святой отец сжимал по-прежнему крепко. Закончив спуск, он обоими ногами встал на холодный бетонный пол, готовый ко всему.
Alucard: Звук глухих шагов постепенно приближался. Лениво склонив голову на бок, Алукард наблюдал за неспешно приближающимся к ним священником. Вампир улыбался как всегда широко и безумно. Он подумал о том, что их промысел стал чересчур уж популярен, раз даже возникла такая серьезная конкуренция, которая столь часто мозолит им глаза. Эта мысль от чего-то так позабавила его, что он издал короткий смешок, не заботясь о том, как это расценит человек, взгляд с которого он все это время не сводил. Андерсон в это время повторял слова священного писания. Ох, помолился бы он лучше напоследок… Вампир потянулся за своим оружием, так же демонстративно лениво, как ступал монах. Всем своим лицом он при этом изобразил безмерно ленивое выражение, словно всю сегодняшнюю скучную работу он собирался взвалить на плечи молодой дракулины, но раз уж сам Александр Андерсон оказался здесь, то так уж и быть - Эй, девчушка… - вспомнив о стоявшей чуть поодаль девушке, Алукард вспомнил и о своей ответственности за это маленькое бесполезное создание, - Задание отменяется. Просто держись в стороне. Затем он еще шире улыбнулся священнику и обратился к нему. - Позволь и мне задать вопрос, - в его голосе чувствовалась ощутимая угроза, - Неужели во всей Европе на пути от Рима до этого места не осталось больше ни одного нечистого духа, что ты зашел так далеко, на землю протестантов? – он поднял руку, направляя дуло одного из пистолетов на священника. – Или ты просто скучал по нас, А? Священник-Иуда… Последние слова он бросил пренебрежительно и с издевкой, гадая насколько еще хватит выдержки и без того не отличавшегося излишним спокойствием Искариота. “Интересно, возможно ли отстрелить ему руку из этого калибра? А если да, как быстро он прирастит ее обратно? Так всегда… Не попробуешь, не узнаешь”. Он чувствовал, как напрягся его палец на курке Кассула. Желание убивать было как никогда сильным.
Victoria Seras: Внутри здание выглядело не намного привлекательнее, чем снаружи. Просторный пустынный холл, окна с выбитыми стеклами, бетонный пол, бетонные же колонны, тонущие во мраке… За колоннами, к облегчению Виктории, пока не мелькали ничьи темные силуэты, а тишину не нарушало ни таинственное шуршание, ни не менее таинственное сопение. - Иди вперед меня. Поднимись наверх и посмотри что там. – Через плечо бросил Алукард. - Как прикажете, - последовал бодрый ответ, и Серас зашагала по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж, которую заметила, как только они вошли в здание. Не успела она пройти и половины пути, как за спиной снова раздался голос Хозяина, на этот раз звучавший значительно мягче: - Полицейская. Будь поосторожнее там. – Губы Виктории тронула легкая улыбка - приятно, когда о тебе заботятся, но вдвойне приятно, когда о тебе заботится важный для тебя человек. Помнится, точно так же любил говорить ее напарник, Саймон, перед каким-нибудь особенно опасным заданием: «Будь осторожнее»… Однако, улыбка девушки тут же угасла, стоило ей услышать гулкие шаги. Сверху кто-то спускался. Нарочито медленно, не скрываясь и не прячась, словно специально оповещая всех о своем присутствии. К звуку шагов добавился отвратительный скрежет чего-то острого по металлическим перилам. Виктория знала и звук этих тяжелых шагов, и скрежет… Воспоминания были отнюдь не самые приятные. Повинуясь инстинкту самосохранения – в прошлый раз встреча с этим человеком ничего хорошего ей не принесла – Виктория сделала несколько шагов назад еще до того, как Алукард произнес: - Эй, девчушка… Задание отменяется. Просто держись в стороне. «Конечно отменяется, - подумала Серас, не отрывая взгляда от Александра Андерсона, - уверена, после него наверху не осталось ни одного немертвого» - Да, Хозяин… - Уныло протянула она, стараясь встать так, чтобы не попасть в зону поражения (насколько это вообще было возможно) периодически поглядывая то на Алукарда, то на Андерсона. Похоже, Хозяину было сейчас очень весело. Или, по меньшей мере, он был в предвкушении, хотя Виктория не была уверена, что правильно поняла значение его улыбки, похожей на оскал. Паладин и Вампир не отрывая друг от друга внимательных взглядов, и Серас невольно отметила, что теперь для них обоих не существовало никого и ничего, кроме противника. Прекрасно осознавая, что в бою против Андерсона от нее будет мало толку, Виктория все же покрепче сжала винтовку, предусмотрительно не спуская пальца с курка, готовая в любой момент отрыть огонь. Скрежет, как и гулкие шаги, прекратился. Андерсон наконец спустился и теперь стоял неподвижно, выжидая. Виктории было слегка не по себе, однако сильнее страха было другое чувство – детская обида. Ей было неприятно, что на этот раз (как, впрочем, и много раз до этого) придется играть роль балласта.
Alexander Anderson: - Земля протестантов! – на лице священника выступило неприкрытое отвращение, - Как смеешь ты, неугодная Богу тварь, говорить, что это есть земля твоих хозяинов-еретиков?! Ваша неверная лживая вера принесла народу этих краёв столько горя, - он встряхнул рукой, крепко сжимающей клинок, - Столько боли, - и достал второй. Александра Андерсона с ног до головы переполнило такое чувство, какое возникает, если на твоих глазах совершают что-то непростительное и в корне неверное. Присутствие здесь членов враждебной организации уже само по себе вызывало у него раздражение, но подобные речи окончательно выбили священника из колеи спокойствия. Он просто не мог вытерпеть этого торжества ереси, этого бесчинства. И видит Бог, если бы не этот вампир, падре вышел бы на широкие улицы Ирландии, и та бы утопла в крови неверных. Андерсон больше не обращал внимание на полицейскую, на желание попасть скорее домой. Его больше ничего не волновало, кроме ближайшей судьбы наглого кровососа. - Но мы прекратим это! - шаг вперёд, - Мы восстановим утерянную справедливость! – ещё шаг, - Вы искупите ваши грехи своей кровью! Андерсон перешёл на быстрый бег. В мрачном помещении сверкнули толи очки, толи исполненные яростью зелёные глаза, оттолкнулся от пола, прыжок! Выставленные вперёд лезвия, как и сам святой отец, говорили только об одном: - Умри, Алукард!
Alucard: "Умри, Алукард..." - эта реплика эхом отдалась в рассудке и заставила тонкие губы Высшего изогнуться в почти снисходительной усмешке. Сколько раз ему приказывали умереть? А сколько раз, кстати, это делал сам Андерсон? Разумеется, мысли о том, что сейчас два козыря едва спевшихся организаций грозят разрушить хрупкое взаимопонимание между Искариотом и Хеллсингом не просто не волновали вампира - он над этим аспектом бытия как-то вовсе не задумывался. Желание увидеть кровь врага полностью захватило разум, сделав его, впрочем, болезненно, кристально чистым. Движения Андерсона прокручивались словно в замедленной съемке, хоть и заняли всего несколько секунд. Все звуки слились в один, многогранный, многоголосый. Четко в этом белом шуме различались лишь шаги, затем - бег. В один миг все стихло - последовал прыжок. Алукард в одно мгновение вскинул руку с Кассулом, длинный палец был готов нажать на курок, но доли секунды оказалось достаточно на то, чтобы улыбнуться чуть шире, навстречу летящему к нему паладину, показывая священнику, что ничто не меняется... и улыбка у Алукарда такая же издевательски-противная, как и была когда-то. Прогремел выстрел. Алукард сильно рассчитывал подстрелить врага в прыжке и предусмотрительно отпрянул назад, чтобы не столкнуться с ним. Запахло порохом и дымом, гарь неприятно щекотала тонкие ноздри, но это как-то мало волновало. Высший сощурил полыхающие багрецом глаза, готовый в любой момент выстрелить снова.
Victoria Seras: После того, как обмен любезностями был завершен, противники наконец-то приступили к активным действиям. Виктория переборола желание занять местечко поудобнее (скажем, ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, для этого подходили как нельзя лучше) и оттуда болеть за Хозяина. Полицейская нетерпеливо переступила с ноги на ногу, желая, чтобы это бессмысленная схватка, победитель в которой предрешен заранее, закончилась быстрее. Конечно, мастерства и фанатизма Андерсону было не занимать, и сражение обещало быть как минимум зрелищным, но в победу Алукарда (тут девушка кинула еще один, полный восхищения, взгляд на вампира) она верила безоговорочно. Правда, чувство легкого беспокойства за него не покидало Серас. Она до сих пор не отучилась вздрагивать каждый раз, когда в бою его задевало пулей или клинком (точнее, когда он просто не считал нужным уворачиваться). Однако стоило паладину сделать первый шаг по направлению к вампиру, все посторонние мысли из головы Виктории мгновенно улетучились. Она завороженно следила за тем, как священник прыжком покрывает разделяющее их с Алукардом расстояние, и как Алукард в ту же секунду отрепетированным движением вскидывает пистолет, спуская курок. Виктория настолько увлеклась, наблюдая за схваткой, что забыла о том, где находится. Забыла, что она не зритель на трибуне, с безопасного расстояния наблюдающий за двумя гладиаторами, готовыми, словно дикие звери, вцепиться друг другу в глотки. Настолько увлеклась, что потеряла бдительность.
Alexander Anderson: Пуля охотно вошла в правое плечо, но не остановила падре. Оставались считанные доли метра до цели.. И вот уже освящённая сталь с силой пронзает и режет на части этого жаждущего кровавой бани немёртвого. Александр Андерсон с готовностью несёт искупление через смерть каждому грешнику! "Умри! Умри! Умри!" Голову искариота заполнили ярость и гнев, которые являются неотъемлемыми частями того безумного фанатизма, которым так славится священник. Во время боя чувства лились из падре сильнее, чем густая красная кровь из носферату.
Alucard: Ощущения от освященного серебра были те еще. Но когда боль становится привычкой, причиняемая и получаемая, на ней либо сосредотачиваешься, либо вообще перестаешь хоть как-то воспринимать. В случае Алукарда имел место симбиоз этих двух крайностей. Собственная боль, если она не грозила ему смертью, а так и было чаще всего, воспринималась с улыбкой - кроме того, высокий болевой порог, неимоверно развившийся за столетия нежизни, позволял смеяться над тем, что у других вызвало бы болевой шок. Освященное серебро буквально расплавляло кожу. Алукард зашипел, не то издевательски, не то насмешливо, но - зашипел от боли. Влажный звук рассекаемой плоти, хруст кости - левая рука вампира словно в замедленной съемке отделилась от тела и Высший выстрелил еще раз, оставшейся рукой, сжимавшей пистолет. И на сей раз метя ни много ни мало, как аккурат в голову. В лоб. Или в глаз, как повезет. Или в шею... чтобы вышибить фанатику его разъеденный чрезмерно верой мозг. Краем глаза Алукард заметил, что полицейская наблюдает за схваткой, словно смотрит танцевальное представление. Губы искривила усмешка - с одной стороны, непростительно вот так терять бдительность. С другой - было лестно и приятно.
Alexander Anderson: Стук тяжёлых подошв о бетонный пол окончил затяжной прыжок священника. Сгорбившись, он остановился на секунду перевести дыхание, что сделать было не так уж просто. Грудь и лёгкие, словно тисками, сжал фанатичный почти безумный смех. Андерсон приходил в восторг с одной мысли о вонзающейся в тело вампира и прорезающей его насквозь стали, то же, что это происходило наяву, доставляло ему истинное наслаждение. Замахиваясь и готовясь для нового удара, святой отец резко повернулся, демонстрируя этот жуткий звериный оскал. Александр поймал взглядом фигуру в красном. "Сейчас!" Голова священника резко дёрнулась назад, в глазах потемнело, и жесточайшая боль, пронзив голову, гулким эхом прошла по всему телу. Тихим дождём просыпались на пол осколки стекла вперемешку с каплями крови. Осквернённое ложной верой серебро на время частично лишило Андерсона зрения и способности рассуждать здраво. Пуля попала в правый глаз. Благодаря удачному углу, под которым получилось ранение, мозг священника был не задет, но подобное будет заживать слишком долго. Даже с такими регенеративными способностями, коими обладает святой отец. Дальше продолжать бой бессмысленно, его исход предрешен. Секунды оставаясь на месте, Александр тяжело дышал. Его переполняли злость и безудержная ярость, увеличивающиеся каждый момент осознания того, что сейчас Андерсон ничего уже не сможет сделать с этим неугодным. Не сможет стереть эту поганую ухмылку с его лица. - Нет! - прокричал святой отец, - Ещё ничего не кончено! Движения рук, резкие жесты, и волна летящих рядом друг с другом штыков вспорола воздух по направлению к вампиру. Сопровождаемые сумасшедшим смехом, они устремились в верхнюю часть тела носферату, преисполненные желания порвать в клочья.
Alucard: Голову вампира снесло одним резким ударом с плеч - и лезвие лучших из гильотин не смогло бы так чисто срубить ее. Еще несколько штыков разрезали верхнюю часть тела до талии, заставив жаркую черно-алую кровь выплескиваться кипящими волнами, заливая стены и тех, кто был в помещении. Надо ли говорить, что Алукард не уворачивался от атаки? Думаю, не стоит. "Где-то это уже было..." - а дальше время потекло отдельно от вампира, который одной лишь мыслью продолжал свое существование вроде бы и недалеко от места действия, а кажется - ой как далече. Выражение "вся жизнь промелькнула перед глазами" тут было бы крайне не уместным. Во-первых, почти шесть веков промелькнуть не могут. Во-вторых... в конце концов, сколько раз уже так было - к отрубанию головы и прочих, не менее важных частей тела, можно привыкнуть, и драмы из это каждый раз делать не приходилось. Высший, будь он посветлее душой, сейчас фееподобным созданием скользил бы, не ступая по полу, и ожидая, пока же наконец тело восстановится, чтобы соединиться и с душой... Он был везде и нигде. Черная тень, нет, - темнота заполнила место сражения. Кровь ручейками струилась по полу, просачиваясь через малейшие трещинки в полу и стенах, рождая яркие дорожки. Она капала с потолка, растворяясь во все густеющей и становящейся багряно-алой темени. Мимо пролетела летучая мышь, едва не задев Андерсона по щеке, другая прянула из ниоткуда аккурат под носом у Виктории. Вампир начинал восстанавливаться.
полная версия страницы